Появление Самира и его семьи в нашем селении было очень знаменительным событием. Он и его старшая сестра Хадижа как-то быстро и мягко влились в нашу детскую компанию. Правда, в ту компанию ни я, ни другие мои сверсники не входили, но каждый день я видела, как Сэм (как его стали называть) и Хади гуляют с другими своими ровесниками по узким улочкам нашей деревни. Мне было завистно, и я со страшной силой хотела оказаться в компании пятнадцатилетних девчонок и мальчишек, чтобы только быть ближе к нему.
Моя мама, заметившая мои изменения, не переставала удивляться тому, как быстро и резко я повзрослела, и как мечтательно стало выглядеть мое лицо. Откуда же ей было знать, что ее десятилетняя девочка по уши влюбилась раз и навсегда в обычного соседского мальчишку, который обладал каким-то невероятным даром притяжения.
-Смотри, Иса, - мы сидели на кухне, папа, как обычно, читал газету, я ковырялась в тарелки, а мама смотрела в окно. - Смотри, как соседский мальчик возмужал за месяц прибывания тут.
Отец, нехотя оторвался от чтения и выглянул в окно, за которым у самого подъезда в небольшом садике, стоял оголенный по торс Самир и вырывал сорняки. Его тело уже покрылось ровным золотистым загаром, и он стал похож больше на юного арабского шейха, нежели на наших мальчиков.
У меня даже перехватило дыхание от того, что в тот самый момент, когда я перегнулась и выглянула в окно, то тут же поймала на себе взгляд Самира (мы жили на первом этаже). Такой серьезный, пронизывающий взгляд светло карих, ореховых, глаз, которые как-то осоенно обворожительно смотрелись на его темной, загорелой коже. Самир рукой вздернул свои длинные волосы и усмехнулся, наблюдая за нашей спиной.
-Молодец, сынок! - крикнул ему мой папа. - Давно пора было заняться этим садом.
Самир кивнул и продолжил заниматься своей работой, в то время, как я, окрыленная этим его взглядом, тут же покраснела и разволновалась.
-Ляля, ты в порядке? - моя мама заметила эти изменения и вопросительно посмотрела на меня.
-Чудесно.
Я встала из-за стола, даже не поблагодарив ее за вкусный обед, и побежала собираться выйти на улицу.

Я еще как-то время наблюдала за Самиром, любуясь им, наслаждаясь тем, что он был недалеко от меня, что я могла просто смотреть на него. Затем он уставше сел на землю и бесцельно смотрел куда-то вдаль, задумавшись. Я спросила у него, не хочет ли он выпить воды, и Самир кивнул. Я тут же рванула домой за стаканом воды, но какого же было мое разочарование, когда вернувшись, я не обнаружила Самира в саду.
-Он что не убрал вырванные сорняки!? - отец выглянул в окно, а я чуть было не заплакала от обиды, закивала головой. - Ляля, иди убери!
Я со злостью кинула в стакан, и отец, выглядывавший из окна, неожиданно расвирипел. Он вышел на улицу, поймал меня и потащил за руку домой, проклиная и говоря, что я избалованная девчонка. Я пыталась вырваться, но рука у отца была крепкая, и он вцепился в мою кожу со всей силой.
-Отпусти, ну! - ныла я во весь голос, а отец продолжал тащить меня.
-Неблагодарная тварь, - он толкнул меня внутрь сада и приказным тоном сказал: - Иди и собери сорняки, а потом отмой стакан от земли и впредь будешь пить только из него.
Я послушно последовала в сад и стала собирать разбросанную твару, а отец наблюдал за мной. Я знала, что я неправильно себя вела, но тогда мои эмоции взяли вверх.
Пока я убирала в саду, из подъезда вышел счастливый Самир в новенькой отглаженной рубашке, заправленной в брюки со стрелки, идеально подчеркивающие его фигуру. Увидев отца, он поздоровался, но в мою сторону даже не посмотрел.
-Самир! - крикнула я ему, он обернулся, улыбаясь. - Ты идешь на дискотеку?
-Да.
-Можно я с тобой? - я повернулась к отцу и вопросительно взглянула на него, но папа громко рассмеялся.
Тогда никто не воспринимал всерьез ни меня, ни мою любовь, а сейчас, уже пятнадцать лет спустя, никто не верит, что я так любила Самира еще в детстве.
-Тебя не пустят, - мягко повторил Самир, глядя мне в глаза. - За тобой нужно следить, чтобы никто не обидел.
-Я сама смогу постоять за себя, - бойко ответила я, а на лице Самира опять красовалась усмешка.
-Ляля, ты еще слишком мало для таких мероприятий, - отец вернулся в хорошее расположение духа. - Закончи быстрее и иди домой.
Но даже не смотря на все разговоры, не смотря ни на что, я тогда решила, что в любом случае пойду на эту дискотеку. Я сама не знаю, почему я так рвалась туда. Наверное, все-таки, из-за Самира.

Я вышла из дома, когда солнце уже скрылось за горами. Я была такой отчаянной, что если бы меня спросили, захотела ли я вернуться туда, то однозначно бы, я никогда больше не решилась на такой поступок, но в 10 лет все кажется беспечным и простым, а все люди - добрыми и хорошими. И я отправилась на дискотеку в ДК по узким улочкам нашего селения. Чем ближе я подходила к нему, тем чаще встречала пьяных мальчишек и девчонок, болтающимися по улицам. Пару раз я видела даже, как кто-то целовался, и призрительно фыркала, проходя мимо них.
Я шла вдоль причала в горку, ведь ДК находился почти на обрыве, на самом краю нашего селения. Я шла, волнуясь и дрожа, от того, что Самир прогонит меня. И когда уже стала виднеться сначала крыша Дома Культуры, а затем и вовсе само здание, я увидела моего мальчика в окружение трех самых развязных девиц села - Патя, Катя и Луиза. Они, словно, фурии, окружили его и тащили в разные стороны, а Самир заливался смехом от этого, и довольствовался женским вниманием.

Патя, наверное, была самой эффектной среди трех подруг, она была ровесницей Самира, даже, может, чуть старше его, и облада при этом невероятно красивой внешностью. Даже спустя годы, когда мы уже выросли, я невольно забывала дышать, когда она проходила мимо меня. Высокая с тонкой, почти осинной талией, округлыми бедрами и высокой грудью, Патя начала пользоваться успехом у мальчиков еще в глубоком детстве, и поэтому с ловкостью могла ими управлять и манипулировать, добиваясь своего результата. Она больше всех тащила Самира в свою сторону, и именно к ней он больше всего стремился, забывая про двух ее подруг Катю и Луизу, и про меня, маленькую девочку, наблюдавшую за этим.
-Пойдемте на обрыв! - предложила Луиза, наконец, отпустив Самира, и вовсе потеряв интерес к нему.
-Пойдемте... - ответил он, заглядывая в лицо Пати, и та кокетливо кивнула.
-У нас там есть тайник... - подхватила Катя, шепча Самиру. - Мы немного выпьем, расслабимся..

Самир кивнул мне, будто, спрашивая, ну что будешь танцевать. И я отрицательно замотала головой, смущаясь и прячо лицо в руки, но Самир крикнул через круг: "Ляали, давай!". И вышел танцевать, приглашая меня на танец. И я не смогла отказать. У меня безумно билось сердце. Никогда до этого я не была в таком центре внимания такого количества людей, и от этого у меня к щекам приливала кровь, заставляя превратиться меня в помидора, но все же я танцевала, слыша только лишь, как внутри меня на кусочки от счастья рвется душа. Я танцевала, не слыша ни музыки, ни окружающих людей, я танцевала так, как делала это дома с папой, и я смотрела на улыбающегося Самира, на лице которого появились первые капли пота, и я чувствовала тепло в его взгляде, будто, тогда еще поняла, что я ему важна. И не важно даже, что как просто младшая сестра. Важнее было то, что его ко мне тоже тянуло.
Я очнулась тогда, когда Сэм оторвал свой взгляд от меня и посмотрел в сторону Пати. Тогда я поняла, что мне надо уйти, и что сейчас он собирался пригласить ее. Ну, еще бы, ведь она была такой красивой. Я вернулась в круг и стала хлопать, поддерживая Сэма, а внутрь вышла Патя со своими мягкими и плывущими движениями.
-Вааа, Патя, давай! - крикнула Катя совсем по-мальчишески, а я, больше не желая наблюдать за этим, резко вышла из круга.
Было почему-то безумно одиноко. Я решила, что стоит какое-то время посидеть в тишине и отправилась в глубь небольшого леса, который находился за ДК, и сама того, не зная как, но я вышла к тому самому обрыву, который мы называли "Обрывом смерти". Каждое лето тут погибало достаточное многое количество школьников, излюблинным развлечением которых было, прыгнуть вниз в море. Везунчики выплывали, а тем, которым судьба была не благосклонна стукались об саму скалу, и больше не всплывали. Каждое лето среди юношей нашего селения и соседних проводились соревнования "Петух ты или нет!", суть которых заключалось в том, что кто-то обязательно прыгал вниз с разбегу и испытывал свою судьбу. Умирал, конечно, он безумно глупой смертью, но с другой стороны, не прыгнувший вниз, потом был унижен всем селением, его высмеивали и называли "петухом" в течении года.
Я спряталась в кустах, села прям на землю в своем праздничном зеленом платье и стала плакать. Я все думала о несправедливости жизни, и о том, что Сэм никогда не посмотрит на меня, как на девушку, ведь я, по сравнению с Патей, явно проигрывала.

Позже они скажут, что, конечно же, не хотели, чтобы я прыгала вниз в бушующее море, позже они добавят, что лишь шутили со мной, а я слишком серьезно все восприняла, но я отчетливо помню, как Катя посоветовала снять мне туфли, а Луиза тихо хихикала, наблюдая за этой картиной. Самир же, мой хороший Самир, он слишком поздно обратил внимание на то, что делаю я. Я была в полушаге от обрыва, за мной сразу же стояла Катя, подталкивая словами, а он вдруг посмотрел на меня и сказал:
-А ну, отойди!
Он волновался за меня! И мне стало так приятно от этого, что я даже улыбнулась. Мне было только десять. И я верила, что люди умеют летать и что жизнь не заканчивается смертью, что она будет продолжаться в любом случае, поэтому я просто сделала шаг в пустоту.
Я никогда не забуду это ощущение полета. Он мне потом даже снился несколько раз. Этот холодный, пронизывающий ветер в лицо, и страх перед тем, как мое тело попало в воду. Я умела плавать, но делала это крайне плохо, поэтому когда с головой нырнула, то тут же стала захлебываться. Если честно, то мне, вообще, очень крупно повезло, ведь я не разбилась, и волна не ударила мое хрупкое тело об скалу, я просто стала медленно тонуть, пытаясь выбраться.
Я ловила ртом воздух, а потом вода снова накрывала меня с головой, и я опять начинала барахтаться, чтобы только выплыть, но потом силы в конец оставили меня, и я перестала сопротивляться. Последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание - это лицо Самира, подплывающего ко мне.
Очнулась я уже на каменной берегу в его объятиях, чувствуя, как он крепко сжимает меня к себе, шепча про себя какие-то незнакомые мне слова (наверное, это были молитвы). Он плакал. Правда, плакал. Он тряс меня, говорил что-то, а потом снова начинал тихо плакать, умоляя прийти в себя.
-Сэээм... - прошептала я, еле шевеля губами, и даже успев подумать, что он был особенно красив в лунном свете.
-Лялечка! - он улыбнулся и прижал меня еще сильнее. - Ты жива...
К нам тут же поспешили люди, случайно заметившие, как две темные фигуры сиганули вниз с обрыва, среди них был и Заур, испуганно наблюдавший за происходящим. Прибежали и Патя с подругами, растрепанные и заплаканные, а я жалась к Самиру от холода и просила его не оставлять меня.
-Никогда больше. Если ты прыгнешь, то и я прыгну, - шептал он мне. - Клянусь.

Вообще, после этого происшествия, надо сказать, мои отношения с Самиром полностью изменились. Те два месяца лета, когда мне было десять лет, я проводила все свое время с Сэмом, он был, вроде, моего ангела-хранителя. Он страшно переживал за меня, волновался и заботился обо мне, но я чувствовала, да и сейчас понимаю, что тогда он относился ко мне, скорее, как к младшей сестре, нежели к возможной будущей жене.
Отношения Самира с Патей и ее подружками тоже постепенно сходили на нет, как-то раз он поделился со мной, что после того случая на обрыве, он даже возненавидел Катю и Луизу, но Патя умоляла никому не рассказывать о том, что произошло в действительности, и Сэм сдержал свое обещание.
Лето подходило к свое концу, и вскоре отца Самира перевели в воинскую часть в подмосковья, а вся его семья стала постепенно собираться назад, в большой город. Я очень переживала, что больше никогда не увижу Самира, но я очень сильно ошибалась.
В тот день, когда все вещи его семьи были погружены в грузовик, его мать и старшая сестра уже сели в машину, Самир постучался к нам в дом, чтобы просто попрощаться, а я спряталась в ванной, потому что истерика, которая вдруг накрыла меня, не давала мне даже нормально говорить. Самир сказал какие-то теплые и душевные слова моим родителям, а потом аккуратно постучался ко мне в ванную комнату, и я тихонько приоткрыла дверь.
-Я войду?
-Нет, - ответила я.
-Хорошо, Ляля.. Я буду очень скучать по тебе. Если хочешь, я оставлю тебе адрес свой в Москве, и ты сможешь писать мне письма, я буду отвечать тебе, - в щель приоткрывшийся двери Самир протянул бумажку и взяла ее, тут же спрятав в карман своего платья. - Будь хорошей девочкой и слушайся маму. Когда подрастешь, обязательно будешь моей невестой.
Я растерла слезы по лицу, и после этих слов успокоилась. И даже улыбнулась.
-Хорошо, Самир.
Я никогда не забыла его. Все время, что было отведено нам до следующей встречи, я провела в написании писем. Я писала ему каждый день по несколько листов - огромных, измученных текстов ни о чем. Я спрашивала его, как у него дела, нашел ли он себе невесту, забыл ли он меня, как продвигается учеба, как он сдал экзамены, куда поступил, когда приедет за мной. Самир отвечал мне сначала довольно-таки часто - раз в неделю, но со временем его письма стали приходить реже. В последний год перед нашей встречей он прислал лишь Новогоднюю открытку и подписал "Люблю, целую. Сэм". Мне тогда исполнилось уже пятнадцать, и эти слова значали для меня слишком многое. Любит? Целует?

Ему было двадцать. Он был высок и станет, с коротко-стриженными волосами и с четко-очерченными скулами, его глаза ни капли не изменились - такие же узкие и с хитрицой, а цвет его кожи с возрастом стал темнее. Нос Самира был прямым и острым. Мария потом мне даже скажет, что у него идеальный нос, особенно, если учесть, что он был кавказцем.
-Салам, - кивнул он мне, и я почувствовала, как счастье наполняет меня.
-Салам, Самир, ты узнал?
Он усмехнулся и засунул руки в карман своих джинс - ничего не изменилось, даже его повадки.
Затем вся вновь прибевшая семья стала разгружать вещи, а я уже больше постеснялась смотреть в его сторону. Я выросла. Я стала понимать, что нельзя было так открыто и явно показывать свою симпатию молодому человеку, поэтому я старательно отворачивалась, но, клянусь, мое сердце рвало на части, как сильно я хотела посмотреть на него. Дотронуть до него.
-О, Лита, - моя мама выглянула в окно и помахала рукой матери Сэма. - Давно вас тут не было видно. Надолго в этот раз?
-На месяц, джана, - ответила Лита Мусаевна, между делом продолжая давать указы своим детям, как и что выносить из машины.
Тот момент был словно вновь я десятилетняя девчонка, а он тот же пятнадцатилетний мальчик, приехавший на лето погостить, только вот все изменилось, и мне было так страшно, безумно просто страшно, что он уже и не помнил всех своих обещаний.
Я увела Марию в сторону и стала залпом рассказывать ей историю пятилетней давности, а она весело и звонко смеялась, уверяя меня, что это все было детсткой влюбленностью.
-Ляали, не обижайся на то, что я тебе скажу, - сказала мне Мария тогда. - Я - твоя подруга и должна говорить только правду, но посмотри на себя и на него. Он - столичный парень, он - красивый, ты слышала, как вкусно пахнем от него!? А ты? Ты - всего лишь Ляля, которая даже брови не выщипывает и не красится, ты одеваешься в эти длинные плотные мамины юбки, в то время, как все остальные ходят уже в современной одежде... Очнись, Лялька!
Я снова посмотрела на Сэма, который был так увлечен беседой с кем-то из наших соседей, что даже не смотрел в мою сторону, и вздохнула: Мария права - такие, как я, никогда не подойдут таким, как Сэм.
После этого жизнь в городке резко изменилась. Точнее, она была такой же, но для меня все перевернулось. Я стала замечать, что никто из мальчишек не считает меня привлекательной (папа же не считается, да?) - я никогда не наряжалась, я любила одевать излюбленные вильветовые юбки в пол зимой и хлопковые летом, я не красилась, не выщипавала бровей, а волосы исправно заплетала в толстую и длинную косу, в то время, как другие мои ровесницы расцветали на глазах - откровенные вырезы, шокирующая длина мини-юбок, начесы на голове, накладные ресницы... всего и не упомнишь.
Я исправно ходила в школу, а после школы обязательно садилась с книгой в сад, в котором когда-то Сэм вырвал сорняки, и молилась, чтобы мимо меня хотя бы один раз прошел он.

Еще через каких-то пару дней, мама попросила сходить меня в магазин к отцу и отнести обед. Я одела свою излюбленную длинную юбку серого цвета, а сверху натянула помятую футболку и выскочила на улицу. Я слушала музыку в плеере и наслаждалась мыслями о том, что человек, которого я любила теперь жил в каких-то пару этажей от меня. И тут, возле самого входа в Торговый Центр, я увидела курящего Самира, стоявшего в компании с местными парнями - среди которых был и Заур.
-Эй, джана, ты чего прячешь глаза в пол!? - закричал кто-то из его компании.
Я отвернулась и продолжала смотреть вниз, а парни стояли и смеялись.
-Ну, покажи свое личико..
-Покажи, да, че стесняешься, - я почувствовала кожей, как Заур (непременно это был он) даже сделал шаг навстречу мне, и от испуга я подняла свой взгляд и увидела Самира, смотрящего прямо на меня.
-Вааа, опусти, опусти лицо. Никогда больше не поднимай - людей распугаешь, - расхохотались парни, и я, еле сдерживая слезы, быстро забежала внутрь магазина.
Я не была красавицей. Но и уродиной не была. Просто мальчики в нашем селении были избалованы женским вниманием, им нравились ухоженные девушки на каблуках, в обтягивающих коротких платьях, с распущенными волосами и с накрашенными лицами, в то время, как я была полной противоположностью. Мне было даже не обидно за то, что они сказали, мне было обидно, что это услышал Самир.
В магазине я отдала отцу обед и даже задержалась на каких-то пять минут, не желая выходить на улицу, пока возле входа крутились эти придурки. Но папе не нравилось то, что я болталась по торговому центру, и он почти приказным тоном отправил меня домой. Я тяжело вздохнула и направилась к выходу. Мне было безумно стыдно, и я вновь опустила голову и старалась не смотреть по сторонам, а приближаясь к дверям, я чувствовала, как сильно бьется мое сердце.
Когда я оказалась уже на улице, то никого не было, и Самира в том числе. С одной стороны, я была даже этому рада, но вот с другой.. Мне так хотелось увидеть Сэма хотя бы еще раз.
Я быстро засеменила к дому, не смотря по сторонам, но на повороте за торговый центр, я вдруг уткнулась в чью-то грудь. Я подняла глаза и увидела, что это был Самир. Он как-то неуклюже отошел в сторону и отвернулся от меня, но я успела увидеть, что у него была разбита губа, да и вид был, будто, после драки.
-Салам, - поздоровалась я.
Тогда Самир и вовсе поскорее ушел от меня в совершенно противоположную сторону. Я невольно обернулась и увидела, с какой уверенной походкой он идет куда-то.
Еще спустя три или четыре дня, я и Мария вышли погулять недалеко от дома. Мы болтались по проселочным дорогам, даже забрались на холм, на котором неизменно стоял ДК, покрутились возле него, и я вдруг заметила красочное объявление о предстоящей дискотеке вечером.
-Ты пойдешь? - спросила я Марию.
-Да, все идут. И я пойду. А ты?
-Вряд ли. Что я там буду делать?
-Да ладно, тебе, - Мария постаралась приободрить меня. - Все идут. Даже моя тетка собралась

Сама Мария тоже быстро оделась и накрасилась, я, конечно, всегда восхищалась красотой своей подруги, и даже в тот вечер6 мне казалось, что я по сравнению с ней всего лишь блеклая тень, но на самом вечере ко мне вдруг было внимание в двое раз больше, чем к кому-либо еще.
Когда мы уже были готовы, то стали ждать тетю Марии, чтобы она сопроводила нас на эту дискотеку. Я очень волновалась, ведь я могла встретить в ДК Самира, и мне было безумно интересна его реакция на мой вид.
-Да, ты покоришь его, не ссы, - немного по-пацански успокоила меня подруга, и я улыбнулась, но внутри меня бушевали волны страха и ужаса.
В мыслях я представляла, как захожу внутрь зала, а Самир танцует с Патей или с кем-то еще, и на меня даже не посмотрит. Я представляла в мельчайших деталях, как жестоко опозорюсь на этом вечере, и от этого мне становилось очень ужарко, потели руки, и я чувствовала даже, как мурашки покрывают мое тело. Что же будет на этой дискотеке!?
Вскоре пришла тетя Марии, и мы засобирались на вечер. Тетя неустанно говорила мне, как я похорошела и изменилась, а я все краснела и краснела. Никогда в жизни мне не делали столько комплиментов. Проходя мимо парней с нашего селения, кто-то из них даже присвистнул, не постеснявшись тети, а я еще больше покраснела.
-Эй, тетушка, что за красавицу ведешь? - перед намми, почти из ниоткуда, вырос Заур, улыбаясь, он смотрел прямо мне в глаза.
-Заур, ты что не узнал, это Ляали? - ответила тетя, отталкивая его немного в сторону.
-Лялька!? Помнится, пять лет назад ты уже ходила на дискотеку в ДК. Помнишь?
-Помню, - я старалась не смотреть ему в глаза, чтобы не вызвать кучу лишних вопросов.
-Я тогда тебя укутал в теплое одеяло, а ты, маленькая, плакала.
-Помню, говорю.. Заур, дай нам пройти, - я чувствовала прилив крови к щекам, и мне было непонятно, почему он все никак не отстает от нас.
-Хорошо, Ляль, но смотри. Первый танец за мной! - Заур воинственно притопнул ногой, а Мария расхохоталась в голос, за что тут же получила от тетки в бок.
Когда мы стали уже подходить ближе к ДК, от туда уже валила вовсю громкая музыка, и молодежь нашего селения и тех, что были в ближайшей округе, вовсе танцевала. Тетя покачала головой и спросила у нас.
-Девочки, и вам это нравится?
-Дай, нам посмотреть хоть, что это.
Мария решительно взяла меня за руку и затащила внутрь здания, в котором был один огромный зал и горел приглушенный свет, а вдоль стен были расставленны стулья. На сцене, как и полагается, сидел мальчик за компьютером, а возле него две огромные колонки, из которых, собственно, и шла эта музыка. Мальчика, ставившего треки, уважительно называли "ди-джей", хотя я сейчас понимаю, что никакой он ни ди-джей.